Биография
Михаил Васильевич Дмитриев родился 12 марта 1918 года в Рыбинске Ярославской области в большой семье. Его отец преподавал в Рыбинском техническом училище, а затем стал его директором, мать была учительницей. В 1924 году семья переехала в Москву. Учился Михаил в опытно-показательной школе им. Радищева при Наркомпросе, окончив её в 1936 году на одни пятерки.
В том же году М. В. Дмитриев поступил в Московский институт химического машиностроения. Однако после первого курса перешел на инженерный факультет Академии химической защиты им. Ворошилова на специальность «аналитическая химия». В связи с нападением фашистской Германии академию он окончил в 1941 году ускоренным методом, без защиты дипломного проекта.
Летом 1941 года М. В. Дмитриев был направлен на фронт. Войну он начал в Крыму в самые тяжкие дни 1941 года в составе 8-й огнеметной роты 51-й армии. Участвовал в Керченско-Феодосийской операции в составе 83-й Морской бригады Крымского фронта, с июля 1942 года — на Сталинградском, затем — на 4-м Украинском фронте. Военную службу закончил в мае 1946 года в Праге. Боевые заслуги Михаила Васильевича отмечены орденом Красной Звезды и медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.».
Сразу после демобилизации, 6 ноября 1946 года, М. В. Дмитриева направляют на предприятие п/я 975 (КБ-11, РФЯЦ — ВНИИЭФ, Арзамас-16), в лабораторию № 7, которой руководил Л. Я. Апин. Лаборатория занималась разработкой и изготовлением нейтронных запалов для атомных бомб, главной частью которого являлся высокорадиоактивный полоний. Перед лабораторией стояла задача создать радиохимические методы извлечения различных продуктов деления, организовать производство полония и разработать технологию изготовления источников нейтронов. Об ответственности проводимых работ говорит тот факт, что научный руководитель советского атомного проекта Ю. Б. Харитон считал проблему создания нейтронного запала второй по важности.
Еще в июне 1945 года от Клауса Фукса поступило сообщение об использовании в американской атомной бомбе полониевого инициатора с огромной величиной активности — 50 кюри. Такая активность соответствовала примерно 50 граммам чистого радия, что превышало весь государственный фонд СССР. Сообщение казалось почти невероятным. Однако 18 октября 1945 года разведка получила сведения, подтверждающий эти данные: «Инициатор состоит из пустотелого бериллиевого шарика, на внутренней поверхности которого имеются клинообразные выемки. Плоскости всех выемок параллельны одна другой. Поверхность выемок покрыта слоем золота и полония. Полый шарик изготовляется из двух половинок, которые спрессовываются в атмосфере никель-карбонила, благодаря чему на поверхности шарика образуется никелевое покрытие…»
Проблема заключалась в том, что полония в СССР не было ни одного микрограмма. А для изготовления нейтронного запала только для одной бомбы его требовалось около трех грамм.
За получение полония отвечали Радиевый институт и ВНИИНМ. В последнем была создана полупромышленная установка, на которой из облученных в реакторе Ф-1 висмутовых блочков извлекался полоний. В первом квартале 1949 года весь полученный полоний был отправлен поездом в КБ-11 в лабораторию Л. Я. Апина.
Тем временем М. В. Дмитриев работал с радием, извлекая из него полоний. Работа была чрезвычайно опасной для здоровья и абсолютно новой для всех. Свойства этих веществ и радиохимию он начал изучать по учебникам Кюри. И так — в сочетании с практикой — познавал новую для него науку.
Работа была трудная и вредная. Прежде чем приступить к работе, сотрудники лаборатории надевали мужское белье, носки, калоши, халаты, голову закутывали марлей. Но Михаил Васильевич никогда не переодевался, утверждая, что химик никогда не должен ничего пролить или разбить. Он талантливо работал руками, и у него была светлая голова. Самые вредные, самые опасные технологические операции он проводил сам — берег сотрудников.
В июне 1949 года, как последняя деталь к уже готовой бомбе, были сконструированы и изготовлены четыре нейтронных запала мощностью около 50 кюри. К моменту испытания атомной бомбы они были доставлены на Семипалатинский полигон. В самый последний момент окончательно выбрали один из них, с наилучшими характеристиками.
Успешное испытание атомной бомбы РДС-1 было проведено в 7 часов 29 августа 1949 года на Семипалатинском полигоне. 29 октября 1949 года вышли закрытые Указ Верховного Совета «О награждении орденами СССР научных, инженерно-технических работников, наиболее отличившихся при выполнении специального задания правительства» и Постановление Совета Министров СССР «О награждении и премировании за выдающиеся научные открытия и технические достижения по использованию атомной энергии». За участие в создании первой советской атомной бомбы научный сотрудник ВНИИЭФ М. В. Дмитриев был награжден орденом Ленина и премией.
Точность лабораторных опытов с нейтронами зависит от мощности и габаритов нейтронного источника — чем выше мощность и меньше размер, тем лучше. Михаил Васильевич в начале 1950-х годов разработал технологию и изготовил миниатюрный источник большой мощности. Потребовалось более 30 лет, чтобы превзойти его достижение.
Постановлением Совета Министров СССР от 6 декабря 1951 года «О награждении и премировании за выдающиеся научные работы в области использования атомной энергии, за создание новых видов изделий РДС, достижения в области производства плутония и урана-235…» за разработку промышленного метода получения полония М. В. Дмитриеву была присуждена Сталинская премия 2-й степени.
Через два года, после успешного испытания в СССР первой водородной бомбы постановлением СМ СССР от 31 декабря 1953 года «О присуждении Сталинских премий научным и инженерно-техническим работникам Министерства среднего машиностроения… за создание водородной бомбы и новых конструкций атомных бомб» за работы по технической физике, связанные с созданием изделия РДС-6с, научному сотруднику М. В. Дмитриеву присуждена Сталинская премия 3-й степени.
В 1954 году М. В. Дмитриев был награжден орденом Трудового Красного Знамени.
Радиоактивность — коварная штука, в чем однажды М. В. Дмитриеву пришлось убедиться лично. При создании одного из нейтронных запалов в золотой корпус запаяли полониевый порошок, допустив технологические ошибки. Под действием альфа-излучения продукта оболочка разогрелась до высокой температуры, её стык расплавился и высокоактивный продукт высыпался. Михаил Васильевич вывел из помещения всех сотрудников и, опасаясь возможной потери дорогостоящего материала, начал аккуратно собирать его щеточкой. Какое-то количество высокоактивного вещества попало в его организм и отложилось в почках. Михаил Васильевич тяжело заболел. Благодаря усилиям врачей и своему могучему организму, он встал на ноги, но почки так и остались больными. Этот случай послужил одной из причин его преждевременной кончины.
Несчастный случай, произошедший с Михаилом Васильевичем, стал определенным рубежом в его жизни. Внешне М. В. Дмитриев оставался прежним, а внутри его подтачивала серьезная болезнь. На работе был, как прежде, жизнерадостным, веселым, умеющим пошутить. Так же давал дельный совет, помогал решить сложную проблему.
До середины 1950-х годов Михаил Васильевич с семьей жил в полном смысле за колючей проволокой. Его никуда не выпускали, только в служебную командировку. И когда у Михаила Васильевича в 1952 году умер отец, его не отпустили даже на похороны. Он очень тяжело переживал, так как любил своего отца.
5 апреля 1955 года вышел приказ Минсредмаша о задачах, структуре и основных руководителях нового ядерного центра НИИ-1011 (ВНИИТФ, г. Снежинск). Согласно приказу основными задачами института являются «…разработка авиационных атомных и водородных бомб различных конструкций и специальных зарядов для различных видов атомного и водородного вооружения», а также создание условий для дальнейшего роста научно-исследовательских и конструкторских кадров в этой области.
6 сентября 1955 года Михаил Васильевич Дмитриев с семьей переехал из Сарова в будущий Снежинск. Он был назначен заведующим радиохимической лабораторией физического сектора, и перед ним стояла задача укомплектовать лабораторию специалистами-радиохимиками и физиками, наладив в институте определение мощности ядерных взрывов с помощью методов радиохимии.
Через несколько лет, в 1959 году, когда сложился коллектив и радиохимический метод был многократно опробован, Михаил Васильевич возглавил новую технологическую лабораторию, созданную в физическом секторе при его участии для разработки и изготовления уникальных узлов для ядерных зарядов.
У М. В. Дмитриева была такая черта, как самоотверженность. Он никогда не прощал халтуры, говорил: «Если делать, так делать хорошо, или уж не делать вообще». Михаил Васильевич знал наизусть содержание опер, произведения Гоголя и вообще русскую литературу. У него была хорошая долговременная память, например, он помнил все правила русского языка.
В феврале 1956 года Ю. Б. Харитон направил письмо руководству Минсредмаша о присуждении научных степеней ряду сотрудников, в том числе М. В. Дмитриеву, без защиты диссертации. 12 ноября 1958 года Михаилу Васильевичу по совокупности научных работ была присуждена ученая степень кандидата химических наук.
С Михаилом Васильевичем было очень интересно работать, казалось, что у него всегда есть что-нибудь новенькое, «хитренькое», оригинальные задумки, которыми он готов поделиться и попробовать их испытать. Часто он проводил интересные, необычные, как бы нестандартные, иногда довольно рискованные эксперименты. Например, в радиохимических работах он первым использовал методику вакуумной перегонки, обычно применявшуюся в органической химии, но совсем несвойственную радиохимии.
Еще один эпизод сыграл роковую роль в ухудшении здоровья и безвременной гибели Михаила Васильевича. В КБ-11 произошла авария, и на ее расследование министерское начальство послало М. В. Дмитриева, как наиболее опытного и способного разобраться в случившемся. Из Арзамаса-16 он вернулся тяжело больным. Его направили в Московскую ведомственную клинику, а затем, после активного вмешательства Ю. Б. Харитона, — в специализированную. В клинике он пролежал несколько месяцев, был подключен к искусственной почке.
Михаил Васильевич Дмитриев скончался 18 января 1962 года.
В этом же году его имя было внесено в Книгу Трудовой Славы г. Снежинска.
Библиография2
Фотогалерея4
